Даже уподобясь некоему голосистому соловью, сладкоголосо поющему в весенние времена, наше слово смогло бы только в малой степени воспеть великий голос, рождаемый сегодня. Если же кто слаб голосом и сипл весьма, как сможет воспеть великую пророков славу, как восхвалит изрядную апостолов честь, как прославит чудесную мучеников дверь? Еще и на то обрати внимание, что в отношении прочих святых один другому сложил похвалы: больший — большему и смиренный — смиренному; этому же, ныне прославляемому, прежде иных — сам Христос Истина. Сказал ведь: «Из рожденных женщинами больший Иоанна Крестителя не восставал». Если же существует такая выдающаяся похвала великому Предтече в вышеуказанном слове, то разве понадобится кому-либо наше малословие, о желающий слушать? Нимало. Но мы, отдавая рабский долг и исполняя отеческий чин и словно освятившись от одного только поминания Предтечи, к дерзости своей приступили.

Распространяйся, похвала, далее, чтобы, празднуя рождения день, торжествовали не только мы, здешние, но и вся область духовного Иордана. Увидим чудесно происходящее сегодня, познаем бывшее с Захарией, уведаем бывшее с Елисаветой. Ибо не от безродных произошел родителей — чтобы уже поэтому стать Предтече великим — но от весьма знатных и славных. Ведь один, отец, словно некий Аарон, и по достоинству, и по сединам облачен в святительскую одежду: оплечник и подир, говорю, на груди, кидар и пояс — украшенные золотом, камнями, гиацинтом и виссоном. И так в Святая Святых входил по обычаю чина священнического. Другая же, мать, равна Сарре славой и даже более славна как состоящая в родстве с Богоматерью, ибо рождает, будучи бесплодной, по обету не Исаака, прозванного рабом Божьим, но Иоанна, названного любимым другом Господа. О бесплодное чрево, родившее такое дитя, о неплодная борозда, произрастившая такой колос! Того ради непременно и незамедлительно слова громогласнейшего Исайи следует неким образом отнести и к ней: «Возвеселись, неплодная, не рождающая; воскликни и возгласи, не мучившаяся», ибо процвела от пустой утробы чистая лилия, цветок духовного благоухания, благоносный сад воздержания. Явленного днем светильника Христова пришествия — Иоанна, богопосланного воина Небесного Царя, достойного невестоводца Христовой церкви, неумолкающего мученика подлинной Истины, Иоанна, громогласного проповедника покаяния, ангела Господня во плоти, вестника Агнца, берущего грехи мира, — не знаю, как его назвать, даже если к его имени присоединю и большее количество наименований. Ибо неким образом имеет он много имен и достоинств, стяжав совершенство более всех помазанников Господних.

Почитается же и рождение праотца Исаака, которого Сарра зачала и «родила сына на старость», сказав потом: «Кто возвестит Аврааму, что кормит Сарра дитя?», из-за которого «устроили большой пир»в день его отлучения от груди. Почитается и Самсон, рожденный Маною по обету, — и он от бесплодной родился, как сказано: «Не пьет вина и сикера и не ест ничего нечистого»и «он спасет Израиля от руки врагов». Помимо этих, не касаясь иных, вспомню Самуила, видящего будущее, родила которого, посвященного с младенчества Богу, многажды воспетая Анна от мужа своего Елканы. Но не получили они Иоаннова величия, возлюбленные, ибо одни жили до писанного Закона, другие — после того, как дан был Закон; Иоанн же, сын священника Захарии и дивной Елисаветы, явился цветком Христова пришествия, процветшим между Законом и Благодатью. Ибо воссияла духовная заря, предвещая восход «Солнца правды», пошел впереди воин, объявляя о пришествии царя, пришел невестоводец, возвещая приход Жениха. Кроме того, они вышеназванные пророчествовали или творили чудеса спустя некоторое время по своем рождении; он же еще во чреве носимый исполнился Святого Духа и предстал чудотворцем.

Итак, надлежало бы мне как-либо представить великое достоинство Предтечи в образе. Как некоего царя, который, выходя из царских палат, вначале имеет предшественниками неких охранников и жезлоносцев, потом же ипатов, епархов и чиноначальников, затем же некоего старшего над сановниками, с которым тотчас показывается непосредственно сам царь, сияя золотом и яркими камнями, — так же представляй истинного и единого Царя всех Бога нашего. Ибо когда следовало ему во плоти войти в мир, предшествовали ему патриархи — Авраам, Исаак, Иаков, затем отмеченный Богом Моисей, Аарон и Самуил, и все пророческое воинство. После же явился Иоанн, затем тотчас Владыко Христос, о котором сказал Иоанн: «Идущий за мной стал впереди меня, потому что был прежде меня». И последний по званию стал высшим во власти, как и указано. Таким образом, по истинному слову, великий Предтеча выше и пророков, и апостолов, и всех иных, за одними следуя, другим же предшествуя.

Но, раскрыв евангельский рассказ, услышим, что Гавриил Захарии обещает. «Явился,— сказано, — ему ангел Господень, стоя справа от алтаря кадильного, и, увидев его, смутился Захария, и страх напал на него». Потому страшно некое видение ангела и в страшном месте произошло, что «страшно ведь, — сказано, — это место. Это не что иное, как дом Божий». И не диво, что, будучи праведным, священник смутился, и страх напал на него, поскольку и Даниил, «муж желаний», увидев, устрашился, пал ниц и был бездыханен от безмерного сияния ангельского величия: «Явился ему,— сказано, — ангел Господень».

«Сказал же ему ангел: «Не бойся, Захария, ибо была услышана молитва твоя»». Тотчас снял ангел страх речью, потому что, устрашенный видением ангела, страха затем лишается; при бесовских кознях — напротив. «Не бойся, Захария, ибо была услышана молитва твоя и жена твоя Елисавета родит тебе сына». О желание богоданного дара, о желание принесенного ангелом обета: получил то, чего желал, достиг того, на что надеялся, обрел то, чего искал, — преодоления бесплодия, изобилия вместо бездетности — не по закону естества, но по молитвенному прошению. Ибо бесплодие не было наказанием проклятия — ничуть! — но предзнаменованием великого знамения. Ибо, когда Захария усердствовал в частых молитвах к Богу о разрешении бесплодия, услышано им было, думаю, следующее: «Не исполнилось еще время, не настали дни для явления. Тогда ожидай рождения младенца, Захария, когда придет Ожидание народов; тогда надейся на разрешение бесплодия, когда придет Упование всех концов земли». Когда же пришло время, он услышал: «Узнай, наконец, желанное через предсказание Гавриила, «обновись, будто орел, юностью»»,познай естество супруги, «ибо была услышана молитва твоя, и жена твоя Елисавета родит тебе сына, и наречешь имя ему Иоанн». Познай имя, которым должно ему называться по значению слова свыше».

Итак, сказал Захария ангелу (говорит с ним с дерзновением, как с таким же, как сам, рабом): «По чему я узнаю это? Ибо я стар, и жена моя достигла преклонных лет». Ведь имеющиеся духовные сочинения приписывают священнику грех неверия. Настоящее же слово не наперекор сказано, а как испытание; сначала Захарии, сказано, довелось пережить то же, что и великому Фоме. Ибо не мог он не знать, будучи пророком и наставленным в божественном, что может Бог и естество обновить, и старость обратить в юность, и искусно найти выход, как с Авраамом и Саррой, как с сонамитянкой и многими другими, и во всяческих его чудесах. Но, поскольку от обещания, внезапно услышанного в ответ на многочисленные просьбы и преславные надежды, душе свойственно как-то смущаться, не неверием был он, думаю, охвачен, но, заботясь об исполнении, тотчас же, словно будучи объятым наслаждением, воскликнул и сказал: «По чему пойму это? Чтобы не исказить, не ввести как-либо в заблуждение, дай мне знамение, дай мне залог, как прежде Бог Аврааму, — в знак того, что он будет отцом многих народов, и от чресл его произойдут цари — знамение обрезания; и раньше этого, когда Ною дал знак, что не наведет потоп на землю, радугой на облаке; кроме того, и Моисею — жезлом, превращающимся в змея и обратно, чтобы уверовали египтяне, что явился ему Сущий». И, отвечая, сказал архангел, сказал ему: «Будешь же молчать и не сможешь говорить до того дня, когда это сбудется, потому что не поверил словам моим» — добавим же к молчанию просто и не испытывая — «которые сбудутся в свое время».

Получил же Захария знамение, соответствующее событию, — молчание: предвестие, указывающее на предвестие живое и телесное, рождаемое от него. И, сомкнув уста, воспевал в беззвучных песнопениях Давшего рождение, «ибо, выйдя,— сказано, — не мог говорить, и поняли, что он видел видение в церкви, и он объяснялся знаками и пребывал нем» — с одной стороны, чтобы не быть спрошенным, ибо не должно было быть видению услышанным; с другой стороны, оттого, что притупились его чувства и он ушел в себя и, обессиленный видением, оглох для слов, сотрясающих воздух. Ничуть не странно, что отец пророка так отметил и дело пророчества, и это — умолкание ветхозаветной службы и провозглашение благодати благодаря Иоаннову рождению. Впрочем, оставим говорить об этом, поскольку ни к дню это не относится, ни самой силе нашей это не доступно. Перейдем к предшествующему.

«И когда, — сказано, — услышала Елизавета приветствие Марии, взыграл радостью младенец во чреве ее». О Иоанн, блаженный младенец, взыграние до рождения: как, будучи во чреве, украсился? Не состоявшийся — как стал совершеннейшим? Шестимесячный — как стал многолетним? Неразумный — как стал разумнейшим? Бессловесный — как стал красноречивым? Не искушенный в писаниях — как стал премудрейшим? Скажи нам, скажи, в темной области материнской утробы заключенный, свойств зрения не испытавший, еще шума слухом не воспринявший, голосом речи не произнесший, ходить не начавший, со способностью смеяться еще не знакомый, — как видишь, как чувствуешь, как благословляешь, как взыграл ногами, как лепечешь? Отвечай, отвечай, о достойнейший!

«Велико, — говорит он, — происходящее таинство, и чудо недоступно человеческому постижению. Попираю заслуженно естество из-за пожелавшего быть попранным в естестве. Взыгравший, я вижу, поскольку вижу воплощение «Солнца правды»; чувствую, поскольку предшествую, возглашая, как голос великого рождаемого Слова; один разумею, что единородный Сын Отца воплощается; ликую, ибо узнаю Творца всего, принимающего образ человека; радуюсь, поскольку чувствую, что Избавитель мира обретает тело. Я укажу вам, — сказал, — начало Божьего схождения в мир и телесного явления; предварю пришествие Христово и начну проповедь перед вами. «Возьмите псалом», говоря словами Давида, «и дайте тимпан пророческий, псалтирь прекрасную с гуслями», «воспойте ему и пойте ему; поведайте о всех чудесах его».

Так возвысился ли ты, Иоанн, над земным, проник ли в небесное, вознесся ли над красотой ангелов и высших служителей? Как же ты наследовал чин и достоинства тех, чье естество ты не принял, и то, что им от века было неведомо и неизвестно, тотчас ты как с Богом внезапно пришедший возвестил нам, будучи к тому же еще и в утробе?

«Не по воздуху я шествовал, — сказал, — не по облакам мчался, не взошел на небеса, не возвысился над огненными и бесплотными силами — пусть не полагают ничего такого — но Сущий над всеми и пребывающий в Отчих недрах со Святым Духом все тщательно скрыл от своих огненных слуг, войдя в чрево Приснодевы Марии, словно в другое небо, явил себя и тайно научил меня всему этому. Ибо я — провозвестник Младенца, «потому что Младенец рождается нам, Сын дается нам», по слову великого Исайи, «предвечный Бог». Рождаюсь от бесплодной, ибо приближается рождество от Девы».

О сверхъестественное великое дело! О преславное чудо, что нам ныне благовествует нерожденный младенец! Сколько нам рождение сына Елисаветы, богословствуя, провозвестило! Пусть возвеселится все под солнцем, пусть прославит церковь предпразднество, празднуя рождение, предшествующее рождению Христа, и пусть все исполнятся радости, принимая провозвестника пришествия Царя всех Христа!