Сын Наинской Вдовы

(Лк. 7, 11—16)

В двадцатое воскресенье после Пятидесятницы — после праздника Святой Троицы — читается за Божественной Литурги­ей повествование Евангелиста Луки о чуде, которое совершил Гос­подь Иисус Христос в городе, называемом Наии. Господь подхо­дил к вратам этого города в окружении учеников и множества на­рода, следовавшего за Иисусом Христом в надежде услышать Его проповедь и, возможно, увидеть чудеса, которые нередки сопро­вождали проповедь Спасителя. Господь приблизился к городским воротам, через которые в это время выносили тело умершего юно­ши, сына наинской вдовы, единственного ее сына. В похоронном шествии участвовало много народа. Таким образом у дальнейшего события было множество свидетелей: ученики Христовы, сопро­вождавшая Его толпа и многочисленные участники похоронной процессии. Среди этого скопления Сердцеведец Господь прежде всего увидел горько плачущую мать и, по Словом Евангелия, «сжалился над нею и сказал ей: не плачь».

У городских ворот скрестились два пути: путь смерти и путь жизни. Смерть уносила на кладбище единственного сына вдовы. У городских ворот смерти встретилась с Жизнью, встретилась с Жизнодавцем Христом. Христос, «подойдя, прикоснулся к одру» с бездыханным телом. Ничего не сказал, но «несшие остановились», как бы сердцем ощутив безмолвное повеление Господа. За­стыла, остановилась смерть, ощутила свое бессилие перед лицом Жизни. А Тот, в Чьих руках власть над жизнью и над смертью, обратился к бездыханному телу, уготовленному на погребение, и «сказал: юноша! тебе говорю, встань!» Достаточно было этого божественного повеления, этих немногих слов, чтобы процесс смер­ти, процесс разложения остановился, прекратился, отступил, усту­пил место процессу жизни. Свидетельствует об этом Евангелист Лука: «мертвый, поднявшись, сел». И не только сел, но «стал го­ворить». Не открыто нам, что стал говорить восставший от смерти юноша, знаем только, что воскресившая его любовь Христова вер­нула его пораженной горем утраты матери. Евангелист говорит: «и отдал его Иисус матери его».

Единственный неизбежный факт человеческой жизни — смерть. Все остальное в жизни человека изменчиво. Всякая радость может перейти в печаль и всякая печаль может смениться радостью. Только смерть стоит в конце каждого жизненного пути, и никто не может избежать ее. Если не найти ответа на нее в вере в бессмертие души, в чаянии воскресения мертвых и жизни будущего века, как сказано в Символе Веры, смерть ужасна и бессмысленна, как бы ни украшать ее надеждой на грядущий прогресс будущих поколений.

Страшнее смерти физической смерть духовная. Если вера в бессмертие души и в воскресение мертвых является благословен­ным ответом на тайну физической смерти, то на проблему смерти духовной ответа нет. Ведет она к вечной гибели. Потому в мире нашем так много людей физически живых, действующих, суетящихся, говорящих, а на самом деле уже мертвых, мертвых потому, что в духовном своем ослеплении не хотят они искать и видеть Того Единственного, Кто сказал Лазарю четверодневному: «Лазарь! иди вон!» (Ин. 11, 43). Того, Кто сказал сыну наинской вдовы: «юноша! тебе говорю встань!»

На такую духовную смерть были обречены поколения юношей и девушек нашего народа. Поклонившее его абсолютное и жестокое безбожие последовательно и упорно лишало их Бога, веры, хри­стианства, православия, Церкви. Лишало безжалостно. Закрыва­ло, разрушало, взрывало храмы. Подвергало надруганию иконы, святыни народные, мощи святых угодников Божиих. Несли народу духовную смерть. Травило своим «опиумом для народа», «научным атеизмом». Процесс богоотрицания и богоборчества был поистине тотальным — от колыбели до могилы, от детского сада до университета. Несогласные или подозреваемые в несогласии уничтожались физически. Их арестовывали, пытали, ссылали, расстреливали. Подвергли этому не одно поколение — несколько де­сятилетии продолжался этот дьявольский поход на веру, дьяволь­ская борьба за души человеческие.

Казалось, что полная победа зла над добром, тьмы над светом вот-вот увенчается успехом. Милосердный Бог судил иначе. При­нял жертву безчисленных мучеников и исповедников. Увидел сле­зы матери — Отчизны. Остановил колесницу истории, везущую человеческие души на кладбище воинствующего атеизма. «Подойдя, прикоснулся к одру»смерти с божественным повелением: «Тебе говорю — встань». И вот стали мы свидетелями вос­кресения народной души, раскрепощенной от уз неверия, стали свидетелями исторического чуда — чуда духовного возрождения нации, очнувшейся, пробудившейся от долгого и кошмарного сна, воскресшей от смерти духовной.

21 октября 1990 г.