Проповедь протоиерея Максима Козлова в неделю 21-ю по Пятидесятнице

Притча о сеятеле

Сказал Господь притчу сию: вышел сеятель сеять семя свое, и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и пти­цы небесные поклевали его; а иное упало на камень и, взойдя, за­сохло, потому что не имело влаги; а иное упало между тернием, и выросло терние и заглушило его; а иное упало на добрую зем­лю и, взойдя, принесло плод сторичный. Сказав это, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит! Ученики же Его спросили у Него: что бы значила притча сия? Он сказал: вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах, так что они, видя, не видят и, слыша, не разумеют. Вот что значит притча сия: се­мя есть слово Божие; а упавшее при пути, это суть слушающие, к которым потом приходит диавол и уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись; а упавшее на камень, это те, которые, когда услышат слово, с радостью принимают, но которые не имеют корня, и временем веруют, а во время ис­кушения отпадают; а упавшее в терние, это те, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждения­ми житейскими подавляются и не приносят плода; а упавшее на добрую землю, это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении (Лк. 8, 5-15).

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Вновь, дорогие братья и сестры, слышали мы сегодня евангель­скую притчу Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа — притчу о сеятеле. В ней Господь рассказывает, как вышедший сеять семена истины и веры Бог посеял их равномерно по всей зе­мле. Но земля, на которую это семя падало, оказалась разной.

Господь в притче указывает на четыре состояния в отноше­нии принятия света евангельской истины. Одно семя падает в души, подобные придорожной земле, другое падает в души, подобные земле на камне, третье в то место, где произраста­ет терние, то есть сорняки, и, наконец, последнее — на добрую почву. Затем по просьбе учеников Христос Сам поясняет им смысл этого сравнения. Вспомним его еще раз и мы.

Господь говорит а том, что души тех, кого Он уподобил придорожной земле, не принимают семени: почва эта такова, что зерна там либо птицы поклюют, либо люди потопчут, так что на ней ничего вырасти не может. Давайте на минуту пред­ставим себе, что представляет собой эта придорожная земля в наше время. Это не будет противоречить смыслу евангельской притчи: ведь одной она была в те времена, когда Господь обра­щался к Своим ученикам, несколько другое состояние приняла тысячелетие спустя, Третье — в начале XXI века. Итак, что же сегодня происходит на обочине?

Во-первых, мы увидим там всякую грязь. Сейчас осень, и мы с вами знаем, как быстро наш вроде бы подметаемый и убираемый город вновь становится грязным. А все потому, что на придорожных обочинах скапливается мусор. Это — очень точный образ. В загрязненной душе Евангелие укорениться не может. Для того чтобы евангельское семя произросло, чтобы че­ловек смог стать христианином, он должен очистить свою душу, иначе он будет лишь внешне походить на христианина.

Сегодня на такой земле одно валяется, завтра другое зане­сут. То пивные банки, то окурки, то раскисшие от сырости газет­ные листы… Можно обрести такое, о чем «срамно есть и гла­голати» (Еф. 5, 12). Эта постоянная переменчивость, отсутствие чего бы то ни было устойчивого, вечного, постоянно­го — тоже не дает укорениться в душе благой вести. Если че­ловек восприимчив к духу века сего, если суждения последней недели, мнение ныне модного, успешного деятеля о том, как сейчас принято поступать и как следует мыслить, если лишь это определяет его внутренний мир, то конечно же в таков сутолоке евангельской вечности не укорениться. Это второе, о чем должно помнить каждому из нас.

Далее Господь говорит о семени, упавшем на камень, то есть на тонкий слой почвы, который вроде бы позволяет ростку взойти. И семя прорастает, но потом все-таки гибнет. Опять же в собственном городе мы увидим характерный пример — нес­частные растения, высаженные в бетонные или каменные сосуды. Конечно, они как-то растут, но настоящими деревьями ни­когда не станут: года три промучаются, а потом засохнут, так как корню расти некуда. Земли хватает лишь на краткое и жал­кое прозябание.

С человеческой душой такое тоже случается. Новообра­щенный принимает христианство, откликается на него и восхи­щается Евангелием — ему нравится то, о чем повествуется в Священном Писании. Человек готов его читать и перечиты­вать, размышлять и говорить о нем и им умиляться, но не готов совершить никакого подвига во имя веры, не хочет приложить ни малейшего усилия для изменения своей жизни. Тогда с ним случается то, о чем Господь говорит: пока еще не слишком хо­лодно и земли хватает, он растет. А когда придет время каких-то жизненных трудностей (Христос имеет в виду гонения, но дело может обстоять и гораздо проще) и человек станет не так молод, не так здоров, не так успешен, то он уже вместе с Еван­гелием жить не захочет. В силу вступят иные законы, по которым он будет выстраивать свою судьбу, и заработают другие механизмы, потому что подвига в его жизни не было.

Такая мелкость души, мелочность побуждений и чувство­вании характерны для очень многих людей, в том числе и счи­тающих себя христианами. Например, на днях те из нас, кто интересуется так называемым «православным присутствием в Интернете», могли стать этому свидетелями. Многие в по­следнее время обсуждали «животрепещущую» тему, поднятую в статье одной девицы, учащейся в Московском университете. Тема, действительно, чрезвычайно «актуальна»: какой длины платье, какие каблуки, какую кофточку и какого типа сумочку следует выбирать женщине, собирающейся на службу в церковь, чтобы выглядеть современной православной христианкой. И ведь какие копья ломались! Участники обсуждения попеременно и благословляли, и проклинали друг друга. В спор вступили и клирики, и психологи, и молодые, и старые. Люди ссорились, мирились и просили прощения за написанное…

У огромного количества людей, называющих себя православными, не нашлось более глубокой темы для обсуждения! На самом деле это — свидетельство того, что ни богословие, ни вера отцов, ни творения подвижников благочестия, ни жизнь новомучеников — ничто их так не интересует, да и не интере­совало никогда, как покрой и длина юбки. Именно эта тема нашла наиболее живой отклик в их «христианском сознании».

Все это свидетельствует о той самой неукорененности ве­ры, о которой каждый должен задуматься и спросить у себя: «А что меня действительно внутренне привлекает в правосла­вии? Не по букве, не потому, что умом я понимаю справедли­вость услышанного, не потому, что мне твердят: именно этим я должен интересоваться, такие книги читать, такую музыку слушать, такое пение должно мне нравиться, а такое — нет… Что меня привлекает на самом деле?»

Наконец, Христос говорит и о третьем виде неблагополучной почвы, — о той, в которой семя укореняется, начинает ра­сти и даже дает колос, но потом заглушается тернием — сорня­ками. Все мы когда-то видели заброшенное пшеничное или ржаное поле, на котором растет то, чего там расти не должно, и появилось лишь из-за человеческой небрежности. В результа­те этого нерадения никакого урожая там не собрать, а хотя бы вернуть посеянное.

Что имеет в виду Господь? Он говорит о тех христианах, внутренняя жизнь которых протекает в постоянных поисках компромиссов. Тех компромиссов, которые предполагают, что человек отчасти останется христианином, но хотя бы некоторым своим стремлениям препятствовать не станет. И речь здесь идет не о каких-то страшных, фатальных страстях, а лишь о «невинных» удовольствиях. Например, он разрешит себе изысканную пищу и приятный отдых. Христос не говорит о том, что евангельское семя в душе такого человека гибнет. Он указывает лишь на то, о чем каждый из нас, по сути, и так зна­ет: такой человек плода не приносит. От него никто верой не за­горится.

«Действительно, — скажут люди нецерковные, — как загореться верой от того, кто называет себя христианином, но кто вместе с нами так же пьет, так же шутит, тем же интересуется, те же мелодии насвистывает? Он такой же, как и мы, — вполне от мира сего». Понятно, что он, может быть, сумеет перед смертью оглянуться покаянно на свою жизнь и не лишиться вечности. Но никакого плода от его жизни все равно не будет. Чаще всего это видят родители, люди старшего возраста в своих детях. Многие и многие православные христиане, которые тешили себя надеждами на та, что вождение детей в храмы, обучение их в воскресных школах и принятие Святого причастия, начиная с младенчества, гарантирует, что они станут добрыми и благочестивыми людьми, ныне убеждаются в тщетности своих иллюзий. На самом деле даже такие дети нередко уходят «на страну далече». Почему это происходит? Прежде всего, потому, что ни в отце, ни в матери они не увидели настоящего примера христианской жизни. Хотя правильные слова, может быть, и услышали, какие-то потуги воспитать их христианами ощутили. Но если перед глазами не оказалось настоящего примера, то любые речи останутся просто сотрясением воздуха, которое в их жизнь ничего не привнесет. Об этом также должен помнить каждый.

Но Господь говорит и о благой почве — а почве, прино­сящей многократные плоды. Такие люди есть и всегда были в Церкви. И катя мы себя не таковыми осознаем, нам, по крайней мере, стоит присмотреться: они почти всегда присут­ствуют рядам с нами. Эти люди по-евангельски незаметны — не проповедуют с амвона, не председательствуют на собра­ниях, их не видно в числе членов церковных советов, нет их среди православных политиков, бизнесменов и музыкантов. Иногда их совсем не видно, но все же они есть, и если мы действительно захотим их найти и научиться у них тому, что та­кое жизнь во Христе, мы сможем эта сделать — было бы лишь у нас такое желание. Именно о таких людях говорит Господь в этой притче.

Итак, подумаем об этих четырех видах почвы. Хотя среди нас, возможно, и нет почвоведов, к душе каждого из нас прит­ча относится самым непосредственным образом. Попробуем применить к себе эти слова Господа и Спасителя нашего Иису­са Христа.

Аминь.

  1. 10. 2006

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *