Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

В настоящий день, возлюбленные братие, в начале духовного плача и сетования о делах своих, — мы воспоминаем оный достойный всякого плача и сетования день и час, когда согрешили прародители и были изгнаны из рая.

Всеблаженный Бог, движимый своею безмерною благостынею, восхотел, чтобы и твари сделались причастниками Его блаженства. Для сего он вначале сотворил мир ангельский. Но один из первейших и светоносных ангелов, возгордившись своим величием, возмечтал быть равным Богу, за что был низвергнут с неба и сделался злым ангелом или диаволом; вместе с ним были низвергнуты и другие обольщенные им ангелы, не соблюдшие, по слову Апостола, своего начальства (Иуд. 1, 6), ангелы, не сохранившее своего ангельского достоинства. Тогда Творец создал человека, для того, чтобы он выполнил место согрешивших (2 Петр. 2, 4) и падших ангелов и чрез то достигло бы своей полноты предъуведенное из начала Божией Премудрости и предъуставленное число тварей, — всех, какие достойны будут войти в блаженство. Но чтобы человек не возгордился, подобно диаволу, таковым высоким назначением, Творец облек его бренною плотию, взятою от земной персти; создал, сказано, человека, персть вземль от земли (Быт. 6, 17). Предназначив человека к высокой цели — восполнить место падших ангелов, Творец восхотел, чтобы человек, облеченный перстною плотию, влекущей его долу, к земному и тленному, духовными подвигами постепенно вызвышался бы горе к небу, приближался к ангельскому совершенству, и, наконец, совершенно уподобился бы безплотным. Для сего он дал человеку заповедь, научающую его воздержанию от плотского и тленного, и возводящую его к духовному и нетленному, и за соблюдение сей заповеди, обещал блаженство и бессмертие, и за науршение определил смерть. Сначала дал легчайшую заповедь, требовавшую легчайшего подвига, для того, чтобы, когда человек научится хранить эту легчайшую заповедь, назначить ему труднейшую, требующую большого подвига, и возводящую к высшему духовному совершенству, пока наконец человек не восшел бы к ангельской чистоте, и будучи создан перстным, не сравнялся бы совершенством с безплотными. Но человек не сохранил данной ему Творцом заповеди. Обольщенный диаволом, он согрешил…. И чем же обольстился и согрешил? Обольстился, как и диавол, гордостью, поверил диаволу, что в тот день, когда он нарушил данную ему Творцом заповедь, сам сделается подобным Богу…

О, несчастный тот день и час, когда сие совершилось! От начала создания и доселе, небыло еще для человека столь несчастного дня, как день, когда первозданный Адам нарушил заповедь Творца и согрешил! Никогда еще человек так много не потерял, как в тот день, когда согрешил! Никогда еще человек не погряз в такую пучину зол, как в тот день, когда согрешил! В тот день, когда человек согрешил, небо и земля наполнились сетованием; ужаснулись и огорчились все святые ангелы, видя, как созданный от брения и персти человек, прах и пепел, возмечтал быть равным Богу и дерзнул презреть заповедь своего Творца. Ужаснулся и содрогнулся согрешивший человек, и с ним вся земнородная тварь, услышав страшный Божий приговор: “проклята земля в делах твоих; в печалех снеси тую вся дни живота твоего; в поте лица твоего снеси хлеб твой, дондеже возвратишься в землю, от нея же взят еси, яко земля еси и в землю отидеши” (Быт. 3, 17 и 19). Вникнем, возлюбленные братие, в эти страшные слова и постараемся восчувствовать их силу. Творец изрекает проклятие твари, которую он Сам создал; человеку, которого Он почтил своим Божественным образом, последним уделом назначает смерть, — трепет всей живой твари. Что может сего печальнее! Какое иное бедствие может с ним сравниться! Какого плача сие достойно! Поистине надлежит нам с горьким воплем взывать, как учит сему нас некая церковная молитва: “Кто мя не плачется преступившего заповедь твою, Иисусе; невоздержанием во ад вселихся; снедию сладких смерть исходатаих и Твоея, Иисусе, Спасе мой, славы и жизни чужд явихся” (канон Иисусу).

Но Всеблагий Бог, побуждаемый крайним своим милосердием и человеколюбием, не до конца простер свой гнев к человеку. Он дал человеку средство снова возвратить себе утраченное; это средство — есть покаяние. Диаволу Бог не дал покаяние, ибо диавол согрешил, по своему соизволению, потому что захотел согрешить, a человек согрешил потому, что был обольщен диаволом. И так воспользуемся же данным нам средством, чтобы возвратить утраченное! Попечемся оплакать грехи слезами покаяния, пока имеем на сие время. Да и о чем же нам надлежит столько плакать, как не о том, что мы согрешили! Грех есть первая причина всех зол, которыя нас постигают; о нем мы и должны плакать. Мы сетуем и скорбим, когда нас гнетет бедность; постигает болезнь, терпим безчестие, ужасаемся и содрогаемся, когда приближается смерть. Но не об этом нам надлежит скорбеть, не этого бояться. Нужно скорбеть о грехах. которые принесли на землю все бедствия, нужно бояться греха, которым смерть вошла в мир.

Попечемся, возлюбленные, оплакать грех слезами покаяния, пока дверь покаяния еще отверзта. Пока мы здесь, в этом мире, дверь покаяния для нас всегда отверзта, и мы можем войти в нее, когда только захотим. И днем и ночью она отверзта, в молодости и в старости, в последний час исхода своего можем покаяться; и сегодня и завтра и в этот час, в это мгновение можем привести на память всю бездну грехов своих, восчувствовать и покаяться. А когда будем. взяты отсюда, тогда дверь покаяния заключится для нас навсегда; тогда если бы мы и захотели войти в эту спасительную дверь, будет уже невозможно сего сделать; тогда если и начнем ударять в сию дверь, услышим глас: и невем вас, откуда есте; отступите от мене вси делателие неправды (Лк. 13, 27).

Завтрашний день, возлюбленные братие, наступает время Святой четыредесятницы, время духовного плача и сетования о грехах; и вот мы ныне воспомянули оный несчастнейший для человеческого рода день, в который мы согрешили и были изгнаны из рая; вспомянули об этом горьком для нас событии для того, чтобы в наступающие дни покаяния, с большим сокрушением сердечным, предаться плачу и сетованию о грехах своих. И так, постараемся же, возлюбленные, предлежащие дни Святой четыредесятницы, оставив хотя не надолго житейскую суету, провести в плаче о грехах своих. Будем лучше здесь плакать, чтобы не плакать там: в тьме кромешней: мы здесь пришельцы и скитальцы, изгнанные в мир сей судом Божиим, который был изречен прародителям, когда они согрешили; но это изгнание, есть временное изгнание откуда мы еще можем воротиться в свое небесное отечество, если позаботимся изгладить свой грех покаянием. Но горе нам, если мы окажемся изгнанными в последний день, когда будет изречен последяий Божий суд всему миру! ибо тогда будем изгнаны безвозвратно; будем изгнаны во тьму кромешную, где будет плач и скрежет зубом (Мф. 25, 30).

Всемилосердный Бог, создавший нас для блаженства, а не для пагубы, Сам, какими он знает судьбами, да спасет нас от сей участи! Аминь.

Произнесенное в Читинской архиерейской домовой церкви. 1900 г.