Бдите и молитеся (Мк. 14, 38).

Не одним Своим ученикам Иисус Христос заповедал бодрствовать и молиться. Он заповедал это в лице их и всем христианам всех времен.

Христианин знает, кто суть враги его спасения. Но знает ли все их замыслы и козни, все сети и ковы, расставляемые везде и во всякое время, для погубления его? Христианин знает, что рано или поздно умереть надобно; но знает ли час во дни или в ночи, в который Господу Богу угодно будет позвать его в духовный мир?

Ах! мы ничего не знаем насчет будущего, не знаем, когда и где постигнет нас искушение, скорбь и болезнь, не знаем, когда и где наступит для нас час воли Божией. Что ж остается делать в сей неизвестности? — Бодрствовать и молиться.

Между средствами к предостережению от опасностей самое действительное средство есть бодрствование. Воин, поставленный на страже, спасает себя и других от внезапного нападения врагов — бодрствованием. Кормчий, управляя кораблем в грозную бурю, спасается от потопления — бодрствованием. Путник, проходя чрез дремучие и длинные леса, избегает зверей — бодрствованием. Даже многие из животных убегают от руки ловчего — посредством бодрствования.

Но что внушает человеку естественный разум, тому учит Иисус Христос совершеннейшим образом. Он заповедал бодрствовать не столько внешними, сколько внутренними чувствами, — бодрствовать умом и совестию, бодрствовать во всяком месте, где бы мы ни находились, в обществе или хижине, в храме или на торжище, бодрствовать на всяко время (Лк. 21, 36), во время трудов и занятий, во время принятия пищи и отдохновения, во время дружеских бесед и разговоров, во время чтения и размышлекия и даже самой молитвы. Нет места, в котором бы мы были свободны от искушения и нет времени, в которое бы враг спасения не злоумышлял на нашу погибель: супостат наш диавол, говорит Апостол Петр, яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити (1 Пет. 5, 8).

Что ж наблюдать должен ум бодрствующий? — Он должен смотреть за сердцем: от сердца бо исходят помышления злая (Мф. 15, 19). Не скрываются ли в нем нечистые помыслы и нечистые желания? Не усиливаются ли злые наклонности и не влекут ли к порочным действиям? Должен вникать в дух мира: не отвлекают ли его правила и обычаи мира от исполнения христианских обязанностей, и не препятствуют ли возрастать в истинном благочестии? Должен наблюдать за действиями духа злобы и коварства: не рассевает ли семян неверия и вольнодумства? Не учит ли заблуждениям под видом истины и не обольщает ли соблазнами к греховным удовольствиям? Горе, если ум помрачен и совесть дремлет! Тогда благодатная жизнь христианина в совершенной опасности.

Трудно, подумает рассеянная душа, трудно иметь ум в непрерывном бодрствовании противу ежечасных искушений. Но спрашиваю: как же противу тетесных болезней непрерывно бодрствует наш ум? Мы наблюдаем неусыпно: не проницает ли нашего тела сырой и холодный воздух? — Не производит ли вредного действия употребляемая пища и питие? Не расстраивают ли телесных сил труды и занятия? И чем любовь к жизни пламеннее, тем мысль о сохранении здравия сильнее. Идем ли куда? — мысль с нами. Входим ли в общество? — Мысль свою обращаем в слово, — спрашивая друг друга о состоянии здоровья. Выходим ли из общества? Мысль нашу подкрепляют желанием здравия. Употребляем ли какую пищу и питие? Употребляем с мыслию поправить здоровье. Итак, если легко иметь в постоянном внимании сохранение телесного здравия: то почему же трудно наблюдать тем же умом за спасением души?

Час смерти есть также предмет всегдашнего внимания или бодрствования, тем более, что час сей неизвестен и неопределителен.

Мы страшимся смерти; но отчего происходит сей страх? От чего всякое напоминание о ней трогает нас, смущает и поражает скорбию? От того, братия мои, что нисколько не бодрствуем противу смерти; живем беспечно, в забавах и удовольствиях, в самодовольстве, неге, роскоши и самозабвении. Причина страха не в смерти, но в любви к чувственности: она трепещет и ужасается.

Итак, робкие и слабые души, бдите, размышляйте о смерти непрестанно. Мысль о смерти, совокупясь с желанием продолжения жизни, не допустит вас до таких грехов, за которыми идет быстрыми шагами преждевременная смерть. Готовьтесь к ней всегда. Кто готовится, тот очищает свою совесть от мертвых дел, питает сердце хлебом животным и воодушевляет себя упованием на благость Божию. Живите так, как учит Слово Божие. Смерть отнимает у вас употребление чувств: умертвите заранее плоть со страстьми и похотьми. Смерть лишает вас земных сокровищ: оставьте их отныне душою и сердцем. Смерть разоблачит вас от почестей и достоинств: перестаньте ими тщеславиться или гордиться. Смерть разлучит вас с родными и друзьями: покорите же еще теперь любовь к ближним и братиям любви ко Христу.

Таково должно быть наше бодрствование противу смерти. Она не будет казаться ни страшною, ни внезапною, но утешительною и спасительною.

С бдением неразлучно Спаситель соединяет молитву. Бдите и молитеся. Связь сего соединения очевидна. Бдение есть состояние молитвы: ибо кто молится, тот не может не быть в бодрственном положении духа, а молитва есть пища бодрствования; кто бодрствует духом, тот не может не занимать себя молитвою. И как бдение духа должно быть непрерывное, так и молитва сердца должна быть непрестанная. Бдите на всяко время, молящеся, говорит Спаситель (Лк. 21, 36).

По истине, находясь в необходимости бодрствовать, находимся в необходимости и молиться. Искушений множество; но сил к побеждению их — мало. Опасности — со всех сторон, но помощи и защиты нет ни откуда. Мудрость века сего их не видит, сила и власть человеческая от них не защищает, богатство мира в них не утешает. Быв немощны, безпомощны и беззащитны, к кому прибегнем с просьбою о помощи в борьбе с искушениями и опасностями, в скорбях и горестях сердца? Прибегнем в молитве к Единому Всесильному и Всеблагому Отцу нашему, Господу Богу. Он един заступник наш, помощник, сила и утверждение. Просите, говорит Он, и дастся вам, ищите и обрящете, толцыте и отверзется вам (Мф. 7, 7).

О чем молиться? О, предметов молитвы столько же сколько нужд! Вы бодрствуете против искушений плоти? Молитесь, да Господь поможет вам избавиться от гнусных помыслов и желаний, от владычества страстей и привычек. Бодрствуете противу опасностей со стороны мира? Молитесь, да Господь удалит от вас соблазнительные примеры, усилит ваше расположение и влечение к благочестию, даст вам терпение в перенесении обид и оскорблений. Бодрствуете противу духа лжи? Молитесь, да просветит Он ваше сердце светом небесной истины к побеждению предрассудков и заблуждений, суемудрия и вольномыслия.

Бодрствуете противу часа смерти? — Молитесь, да рассеет в вас печальные и скорбные мысли, утвердит дух ваш в покорности святой Своей воле, воодушевит любовию к жизни вечной, надеждою благ будущих. Но почто распространяюсь столь далеко в изложении молитвенных предметов? Кто учит болящего просить о исцелении, томимого гладом о насыщении и обуреваемого волнами о помощи? Самые нужды и скорби, самые бедствия и несчастия внушают, о чем должно и нужно молиться.

Но как молиться, то, кажется, о сем не нужно и напоминать. Следует только представить человека — в крайней опасности, или в тяжкой болезни. Он молится Богу — просто, беседует с Ним языком немощи и страданий, и выражает то, что чувствует сердце, воздыхая, сокрушаясь и плача о грехах своих. Он просит исцеления и помилования. Вся молитва его одушевлена живейшею верою в Спасителя, пламенною любовию к Нему и непоколебимым упованием на Него.

Бдите, христиане, и молитеся, да не внидете в напасть (Мф. 26, 41). Аминь.

Произнесено 25 сентября 1830 года.