Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Сегодня Православная Церковь чествует сорок Севастий­ских мучеников. Согласно Типикону, в будничные дни Великого Поста только дважды совершаются полиелейные богослуже­ния — это Первое и Второе обретения главы Иоанна Предтечи и память сорока мучеников.

Про Своего Предтечу Господь Сам засвидетельствовал, что он больше всех рожденных женами (Мф. 11, 11). Но чем от­личились сорок воинов, проходивших свое служение на окра­ине Римской империи, в далекой Армении? Почему Церковь по прошествии ХVII веков хранит память о них столь ясной, как будто они только вчера просияли в лике мучеников?

Святитель Василий Великий говорит об этой славной сорокачисленной дружине, что у них «в раздельных телах была как бы одна душа, в согласии и единомыслии веры показали они терпение в мучениях, одинаковую стойкость за истину. Все подобны один другому, все равны духом, равны подвигом; по­сему и удостоены равночестных венцов славы».

Действительно, мужество, стойкость, терпение, пламен­ная вера и верность Богу, которые имели Севастийские муче­ники, достойны самой восторженной похвалы. Но всеми этими качествами обладали и другие святые. Более того — мужество и терпение закаленных в воинских упражнениях и боевых сра­жениях воинов не вызывают такого удивления, как те же муже­ство и терпение, которые проявляли мучимые за Христа жен­щины и дети. Но что-то было в подвиге этих славных воинов та­кое, чти поставило их выше тех, кто также пострадал за Христа.

Чтобы приблизиться к пониманию этого «что-то», обра­тим свой взор на обычную жизнь любого воина. Проходят века, сменяются эпохи, совершенствуются воинские орудия, а служ­ба современного солдата или сержанта, как и жизнь простого гастата или принципаг в древнем Римском легионе, проходит в тех же воинских упражнениях, учениях и походах. Быт вои­на во все времена был суровым и аскетичным. А среди грубых воинских развлечений и утешений, пожалуй, самым невинным и приятным была после утомительного многодневного похо­да суровой зимой или во время ненастья принять хорошую баню, дать краткий отдых и приятное тепло телу, насладиться целительной силой водных процедур, вновь почувствовать бодрость, свежесть, веселие и крепость юности.

И изощренные мучители изобретают для Севастийских мучеников самую коварную пытку: отправляют их в ледяное озе­ро, а на берегу растапливают баню для тех, кто, не выдержав соблазна, отречется от Христа. И один из них не выдержал, и хотя еще совсем недавно не поддался на обещания чинов и не­ведомых ему удовольствий и благ, но не смог отказаться от зна­комого и привычного наслаждения. Блж. Августин говорит, что мы «должны пользоваться сим миром, а не наслаждаться им».

Даже самые невинные и простые удовольствия могут ока­заться губительными, если начинают обладать нами (1 Кор. 6, 12). Человек, по замыслу Божию, создан наслаждаться Твор­цом и пользоваться творением, но с момента грехопадения он научился наслаждаться творением и пользоваться Творцом.

На примере сорока мучеников мы видим, что самым трудным для них оказалось испытание привычным для них на­слаждением. Тот, кто не выдержал испытания, стал предателем. Привычка к наслаждению оказалась в нем настолько силь­ной, что на глазах своих товарищей он предает не только их, но и Христа, за Которого они все страдали. Он делает сначала один неуверенный шаг, затем другой, а потом бежит, опаляе­мый взглядами в спину. Но, не получив наслаждения, обретает смерть. А на его место заступает другой, из числа стражи, чтобы восстановить полноту святой четыредесятницы мучеников.

Мы сейчас переживаем преполовение святой Четыреде­сятницы, когда Церковь установила поклонение честному Кре­сту Господню. Преп. Макарий Оптинский говорил, что в кресте познается любовь Божия, а не в сладости утешения. Постом мы отказываемся не только от греховных удовольствий — им мы должны сопротивляться в любое время, — но постом мы лиша­ем себя и невинных утешений, чтобы укреплять и тренировать волю. В это время мы испытываем себя: мы ли властвуем над своими страстями и пристрастиями, или они над нами? И если все свои стремления и желания мы направляем к Богу, только в Нем видим источник наслаждения, то нам нетрудно отказаться от других удовольствий.

Но беда в том, что даже во время Великого поста мы по­зволяем себе множество маленьких послаблений и утешений, оправдываясь своей немощью и незначительностью престу­плений. Все эти сорок дней поста мы, подобно сорока мучени­кам, поставлены, если не в ледяную воду, то в такие условия, когда нам необходимо отказаться от привычных утешений, не обязательно связанных с грехом. И вот именно невинность и привычность удовольствий становятся самым сильным искуше­нием для тех, кто не научился властвовать над собой и наслаж­дение Творцом обращает в наслаждение творением.

Свят. Василий Великий учит; не тот терпелив, у кого нет необходимого, но тот, кто, не имея недостатка в наслаждении, продол­жает терпеть бедствие. И современный мир с его умножающими­ся каждый день соблазнами дает нам прекрасную возможность посреди моря самых разнообразных и доступных наслаждений показать терпение в пренебрежении к ним и засвидетельство­вать верность Богу, принося Ему всю свою не растраченную на удовольствия любовь, чтобы в ответ получить неиссякаемый и неисчерпаемый источник божественной Любви.

Аминь.

Проповедь произнесена 22 марта 2012 года.